Еще вовсю светило солнце, до сумерек было далеко, но росомахе не спалось. Она выползла из своей лежки, расположенной под корнями огромного дерева, и направилась к своему схрону, в который этим утром притянула шею с головой косули. Этой ночью она нашла тушу косули, которую задрал медведь, отгрызла у нее кусок шеи и практически из-под его носа утащила ее и приволокла сюда, в свой схрон. Прежде чем завалить свой трофей ветками, она, хоть еще была сыта, не удержалась и полакомилась свежим мясом. На ее территории было более десятка таких схронов: с мясом, рыбой, грызунами. Часть этой провизии она сама добыла, часть украла, как эту голову, но все это мясо давно протухло, некоторое просто сгнило, покрылось желтой слизью. Ее это не очень и беспокоило, она ела все, у нее ничего не пропадало. Свежее мясо было, безусловно, ей больше по вкусу, чем падаль, и она продолжала, хоть и нехотя, рвать зубами куски мяса и через силу, не пережевывая, глотать их. Потом остановилась, сообразив, что не осилит сожрать всю добычу. Подтянула ее поближе к своей лежке, завалила ветками и поползла отдыхать. Сон ее был беспокойным, она постоянно просыпалась, прислушивалась. За остальные схроны росомаха не беспокоилась – мало найдется зверья, которое бы позарились на гнилое мясо. А вот за этот кусок косули она переживала – стоит лишь крепко уснуть, как ее мясо уволокут. Нет веры никому. При первом же посыле голода она вновь набросилась на свою добычу. Вторая попытка сожрать ее всю также не увенчалась успехом. Осталась еще приличная часть шеи и целая голова, а желудок уже не принимал пищу. Росомаха вновь укрыла ее ветками и расположилась рядом. Она не уйдет отсюда, пока не сожрет ее окончательно. Обильная трапеза и беспокойный сон давали о себе знать – веки потяжелели, глаза закрылись, и она начала погружаться в объятия сна.
Неожиданно где-то рядом раздался трубный голос – рев оленя. Росомаха вскочила на все четыре лапы. Прислушалась. Вслед за первым ревом – низким и хриплым, раздался второй, более высокий голос. У оленей начался гон – сообразила росомаха. Начнется драка самцов – быков оленей – за первенство в стаде, за самок. Забыв про свой схрон, росомаха рысью помчалась в сторону предполагаемого боя. Побежденный олень может быть сильно ранен, а это легкая добыча для нее. Здорового быка ей не одолеть. В этом она в очередной раз убедилась, глядя, когда примчалась на место схватки, на этих двух здоровенных самцов. Их внушительные размеры заставили росомаху отказаться от затеи напасть на любого из них, даже если он будет незначительно ранен. Росомаха медленно и осторожно стала приближаться к стаду важенок, пасущихся рядом. Важенки – это самки, а стадо – гарем одного из этих быков. Из этого гарема выделялся один безрогий олень – самец. Этот евнух в гареме никогда не дерется за важенок и не покрывает их.
Когда росомаха достаточно близко приблизилась к стаду, самки и безрогий также почуяли ее. Острый и омерзительный ее запах привел все стадо в панику, но бежать было некуда. Все стадо оказалось в своеобразной западне. Они паслись на высоком обрывистом берегу реки, который имел подковообразную форму. Бежать вперед нельзя – крутой обрыв в реку. Слева дерутся быки, а справа идет зловонный запах – уж лучше в реку, чем в эту сторону. Все стадо стремительно сбилось в кучу. Лишь одна самочка с детенышем осталась в стороне, она недавно повредила ногу и с трудом передвигалась. Наступила тягостная тишина. Все стадо ждало нападения росомахи. Кто станет ее жертвой? Безрогий ею становиться не желал. Извечный инстинкт самосохранения ему диктовал – бежать. Надо бежать. Куда? Это для него не имело значения.
Инстинкт приказывал – бежать! И безрогий побежал. Вначале ринулся к берегу. Остановился. Страшно. Ринулся в сторону дерущихся быков – не проскочить. Могут покалечить. Рванулся было в сторону росомахи. От смердящего запаха на холке шерсть встала дыбом. Но инстинкт самосохранения заставил его бежать. И он бегал. Постепенно, переставая шарахаться из стороны в сторону, траектория его движения обрела круг. Он кружил вокруг стада. Комья мха вперемешку с песком вылетали из-под копыт. Стояла жаркая и сухая погода. Не прошло и получаса, как все стадо скрылось в плотном облаке пыли. Пыль забилась безрогому в рот, нос, уши. Глаза слезились. Безрогий ничего не видел перед собой. Наконец он выдохся и остановился. Безрогий стоял неподвижно. По мере оседания пыли к нему постепенно возвращалось зрение, слух и обоняние. Прислушался – ничего не слышно. Повел носом – никакого запаха. Когда пыль осела полностью, он огляделся еще раз – нет никого. Лишь стадо важенок и он. Он изгнал всех: и росомаху, и противных быков. Он победитель. Он герой. Задрав голову, хотел издать трубный голос победителя, но раздался лишь жалкий хрип, из ноздрей закапала слизь. Но этот «ляп» не остановил его гордиться собой. Он прогнал хищника, да еще какого! Росомаха действительно смелый, сильный и безжалостный зверь, да еще обладает омерзительным запахом. Ее никто и ничто не остановит во время преследования жертвы. Когда она заметила покалеченную важенку с детенышем, она устремилась к ней, не обращая внимания ни на дерущихся быков, ни тем более на безрогого, нарезающего круги вокруг стада. Она сходу в прыжке сбила несчастную с ног и в мгновение ока впилась клыками ей в горло. Ей хватило несколько секунд, чтоб перегрызть его. Не мешкая, вцепившись клыками в холку, поволокла еще бьющуюся в судорогах важенку к лесу, в сторону своей лежки. Ей мяса этой туши, в которую уже превратилась олениха, хватило бы на довольно длительное время. Про шею с головой косули она уже забыла. Но росомаха не из тех хищников, которые выходят на охоту, когда одолевает голод. Она никогда не охотится, она просто убивает всех при удобном случае, когда обходит свою территорию. Независимо, голодна она или нет. Привалив в очередном схроне тушу кое-как ветвями, она устремилась назад – к детенышу. Подобравшись к нему, она одним ударом лапы убила его и поволокла туда же, к его еще теплой матери.
