1. ПРЕДВЕСТНИКИ И НЕИЗБЕЖНОСТЬ.
Представьте себе, что наше Солнце внезапно увеличило свою светимость в миллион раз. Свет от Солнца до земли идет около 8 минут. Даже если бы космические аппараты типа SOHO выдержали этот шквал лучистой энергии и передали на Землю сигнал, и даже в том случае, если бы этот сигнал достиг Земли мгновенно, оповестить людей о надвигающейся катастрофе – нереально. На это просто нет времени. Для человечества катастрофа наступит внезапно. Вопрос: стоит ли описывать такую катастрофу?
Предвестники катастрофы обязаны быть. Распространенный вариант: предвестники налицо, и опасность катастрофы осознается большинством населения. Возможный вариант: предвестники налицо, но глупые люди их не замечают. Очень распространенный вариант: предвестники опять-таки налицо, но замечены и правильно интерпретированы лишь несколькими людьми, обычно главными героями и обычно учеными. Против них всё и все: и коллеги-конкуренты, тупое население, и, главное, большой бизнес. И тогда герои начинают геройствовать.
«Гибель дракона» Саке Комацу. Предвестники: участившиеся землетрясения, утонувший безлюдный остров, странные явления на морском дне и улетевшие из Японии ласточки. «Война миров» Уэллса. Предвестники: астрономические явления на Марсе. «День триффидов» Уиндема. Предвестник тут один: само наличие на Земле хищных передвигающихся растений. Достаточно людям стать слабее их (например, ослепнув) – и вот он А., здравствуйте, очень приятно.
«Вспышка» Желязны. Роман-катастрофа, пусть и не апокалиптических масштабов, но все же неприятная. Предвестники тут двоякие. Во-первых, классическая разнополая пара ученых бьет в набат (в то время как те, от кого что-то зависит, убеждены, что эти двое всего лишь охотятся за грантами). Во-вторых, этот роман начинается не с людей, а с отстраненного показа некоторых нестационарных процессов, проходящих в недрах Солнца. До поры до времени люди в романе об этом не знают. Знаем мы, читатели.
И это очень важно.
Можно ли написать роман-катастрофу или снять фильм-катастрофу, где никаких предвестников не будет и армагеддец наступит внезапно? Можно. Но это означает пройти мимо бесхозного золотого самородка и не положить его в карман. Дураков нет, поэтому и нет (ну почти нет) таких произведений.
В кино это называется словом «саспенс» – с подачи Хичкока, если не ошибаюсь. Саспенс – это сопереживающее ожидание. Взорвавшаяся на экране бомба оживит фильм. Но стократ большего эффекта можно добиться, если показать, как бомба тикает… люди спокойно разговаривают, а она тикает где-нибудь под столом… жизнь персонажей идет привычной колеей или, может быть, в ней происходят какие-то изменения, а бомба тикает… Вот тут зритель влезает в шкуру персонажа, начинает сопереживать, мысленно кричит ему «беги, лопух!» и т.д. А для чего, спрошу я вас, мы ходим в кино и читаем художественную литературу? Именно для того, чтобы сопереживать, хотите верьте, хотите нет.