– Дед Семен, что это у вас в ведре пищит? – спросила Катя Глуховцева, подойдя к берегу реки по тропинке, поросшей по краям подорожником. В одной руке девушка несла старое, проржавевшее в некоторых местах железное ведро, а второй придерживала уже довольно большой живот.
– Да вот, собачек топлю, – печально ответил дед Семен, выглядывая из камышей, в которых он и делал свое черное дело. Рядом с ним стояло ведро.
Судя по расходившимся по воде кругам, Катя поняла, что раньше в нем было гораздо больше щенков. Сейчас же на дне ведра копошился один-единственный серый пушистый комочек, который изредка тихо поскуливал.
На глазах девушки готовы были навернуться слезы. Она от рождения была очень добрым человеком, а сейчас в ее организме бушевали гормоны, так что она еще острее реагировала на проявления зла. Катя машинально начала поглаживать свой живот, словно пытаясь защитить еще не рожденного малыша от всей несправедливости жестокого мира, в который ему суждено было скоро прийти.
– Зачем же вы так с ними? – глухо спросила Катя. Во рту у нее пересохло.
Ее вопрос застал деда Семена врасплох. Он молча вынул мокрые руки из воды и вытер их о свои замызганные штаны. Старик стоял на коленях возле самой воды, и его штаны с каждой минутой все глубже погружались в слой речного ила, но он не обращал на это внимание. По лбу деда Семена градом катился пот – было видно, что его занятие совершенно его не радует. Старик снял кепку, обнажив обширную лысину, и вытер лицо. Затем он с кряхтением встал, медленно дошел до Кати и взял из ее рук ведро.
Девушка не сопротивлялась. Дед Семен осторожно начал спускаться к воде, но не в том месте, где до этого топил щенят. Он выбрал спуск почище, однако весь берег до самой кромки воды был покрыт речным илом, и дед то и дело скользил на нем, ежесекундно рискуя упасть. Ему было жалко бедную одинокую девушку, ведь ей уже очень скоро придется рожать. У деда Семена сердце было не каменное – он не мог смотреть, как девушка на сносях будет пыхтеть возле воды с тяжелым ведром, поэтому решил помочь ей хотя бы с такой мелочью.
От реки старик поднимался по траве, чтобы не поскользнуться и не расплескать воду. Катя протянула руку взять ведро и поставила его рядом с собой. Дед Семен снова снял кепку и снова протер лицо от пота. Наконец он решил заговорить:
– Не подумай, дочка, что я бессердечный какой. Мне и самому песиков жалко, да куда их девать? – развел руками старик.
– Оставили бы их мамке, она бы нашла, чем своих деток прокормить, – хлюпая носом, ответила Катя.
– Куски бы таскать со всех дворов стала. Думаешь, мне бы спасибо сказали за то, что кобелей на всю деревню развел? – сурово погрозил Кате пальцем дед Семен, пытаясь хоть как-то оправдаться. – У самой скоро ребенок будет. Вот пошел бы он гулять, а его бы дикая собака покусала. Ты бы первая на меня ругаться помчалась бы. – Старик закончил свою речь, уперев руки в бока.
Пока двое людей разговаривали, серый комочек на дне ведра решал свою участь сам. Откуда только взялась сила в этом маленьком тельце? Единственный оставшийся в живых щенок словно почувствовал, что о нем забыли, а значит, появился шанс спасти свою шкурку. Еще недавно он только родился, буквально сегодня утром у него открылись глаза и он впервые встал на нетвердые лапки, но уже сейчас ему необходимо отстаивать свое право жить на белом свете.
Щенок поднялся со дна ведра и нетвердой походкой доковылял до его стенки. Затем он встал передними лапками на стенку и начал потихоньку толкать. Собачка перестала скулить, словно понимая, что не нужно привлекать к себе лишнего внимания. Еще несколько толчков – и ведро со звоном упало на бок. Щенок выкатился из него, радостно заскулил и засеменил прямо под ноги к Кате.
Девушка и старик на секунду замерли, прервав свой разговор. Они и не думали, что щенок сумеет выбраться на волю. Дед Семен первый взял ситуацию под контроль.
– Ах ты, окаянный. – Пыхтя, старик нагнулся и поднял щенка. Тот не сразу понял, что его держат на руках, и поэтому продолжал молотить лапками по воздуху.
Дед Семен сунул щенка под мышку и собрался уже идти к воде, но тут собачка разразилась яростными визгами.
Сердце Кати не выдержала, и она схватила старика за плечо.
– Дед Семен, отдай его мне, не губи живую душу, – плача, попросила девушка.
Старик изумленно обернулся и уставился на нее круглыми от удивления глазами.
– И зачем тебе этот оглоед сдался? – поинтересовался дед Семен.
– Будет дом охранять, а то мне одной страшно ночами бывает, – опустила глаза Катя, все еще удерживая старика за руку, словно он мог вырваться и побежать к воде топить щенка.
– Да зачем тебе лишний рот? Чем ты его кормить будешь? Сама ведь иногда голодная сидишь, – тихо спросил дед.
– Ничего, как-нибудь прокормимся, – улыбнулась Катя. На глазах у нее блестели слезы. Она быстро стерла их тыльной стороной руки и потянулась за щенком.
Дед Семен вынул визжащую собаку из-под мышки и потряс в руках.
– Да хилый какой-то кобель, – резюмировал дед, но тут же исправился: – Так это сука, а не кобель. Ну, выбрала себе подругу. – Старик усмехнулся, передавая собачку в руки Кате. – Помочь тебе ведро донести? – спросил он вдогонку.
