Мужчина лет сорока, широкий овал лица, прямой открытый лоб, черные густые аккуратные усы. Одет в полувоенный френч, на ногах хромовые сапоги, он сидит на обыкновенном деревянном стуле в своем рабочем кабинете за массивным столом, покрытым бархатным сукном. Он увлеченно что-то пишет, скорее, что-то чертит на полях журнала. Его полное имя – Иосиф Виссарионович Джугашвили, соратники по революционной деятельности называли его вождем. Простой народ величал его многими именами – великий кормчий, учитель, ученик от революции или просто товарищ Сталин. Он внимательный, спокойный, уверенный в себе. Во рту курительная трубка, хотя тут же, на столе, возле массивной чернильницы из гранита, лежат папиросы «Казбек». На углу стола несколько папок с документами ожидают своей очереди на просмотр. Все в гармонии. Удобно и доступно, все на своих местах. Интересно?! Почему он пишет карандашом?! Возможно даже, использует красный цвет. Жаль, что не видно. Фотография черно-белая. В какой-то книге или статье было бурное обсуждение, некто ученый доказывал, что именно росчерком красного карандаша товарищ Сталин решал судьбы людей, а может быть, и целых народов. Может, фотограф застал именно этот момент?
В воскресенье, в свой выходной, у себя дома, удобно устроившись в кресле, Хромов разглядывал в увеличительное стекло старую советскую газету. Помимо хвалебных статей, посвященных выполнению плана по сбору урожая зерна, в ней было и несколько интересных черно-белых фотографий. Среди них – Отец всех народов, товарищ Сталин. Эти ценные газеты и журналы достались совершенно случайно. Серега, студенческий приятель, неделю назад решил разобрать вещи в своем загородном доме. Когда освобождал дом от старого хлама, наткнулся на стопку старых газет. Хотел было выкинуть, но вовремя вспомнил о своем товарище, который последнее время увлекся собиранием старой утвари. Хромов после долго благодарил старого товарища, что он не забыл о его маленьком увлечении. Теперь сваленные в кучу старые газеты лежат у него в коридоре. Время от времени он подходил к стопке и бережно вытаскивал по одному экземпляру, потом, сидя в своем любимом мягком кресле, неторопливо открывал пожелтевшие от времени листы и внимательно рассматривал содержимое. Если название статьи нравилось, увлеченно вчитывался в текст, если попадались фотографии, то, взяв лупу, внимательно их разглядывал…
Красивые лакированные вставки в столе, скорее всего, из красного дерева, наверное, они больше для красоты, чем для прочности. На зеленом бархате большого стола лампа, украшенная массивными вензелями, она отлита из бронзы, смотрелась дорого и богато. В гранитной чернильнице несколько перьев для письма. Одно перо лежит на столе небрежно, край пера испачкан, им только что писали. За спиной у Сталина, на стене, портрет Владимира Ильича Ленина, основателя Советского государства. Хитро прищурившись, смотрит он на своего последователя. На тумбочке рядом величаво разместился черный, как смола, телефон. Интересно, не таким ли аппаратом пользовался Сталин во время знаменитой тегеранской конференции? «Эх, мне бы этот телефон в мою коллекцию!» – откинувшись на спинку кресла, мечтательно выдохнул Хромов. Эта мысль не давала ему покоя, она застряла в голове, как заноза. Время от времени Хромов вставал с кресла и, скрестив за спиной руки, медленно расхаживал по своей маленькой квартирке. «Может быть, я когда-нибудь найду такой телефон? Этот чудо-экспонат. Уж очень хотелось бы иметь частичку прошлого здесь, у себя дома», – Хромов снова посмотрел на фотографию. Вдруг, словно приняв какое-то важное решение, щелкнул пальцем: «Я его достану! Этот телефон будет у меня! Он будет главным украшением моей коллекции».
Взглянув на полку у окна, на стройный ряд телефонных аппаратов Хромов предался воспоминаниям. Семейная трагедия ворвалась в его жизнь внезапно. Она разделила жизнь на «до» и «после». Через две недели, после того как сыграли свадьбу, любимая супруга Жанна бесследно исчезла. Никто из подруг и знакомых не знал, где она. Искали ее всем миром несколько дней. Все тщетно. Хромов переживал долго. Результатов расследования исчезновения не было. Поиски прекратились. Последствие – разочарование в жизни, безразличие, долгое время Хромов не выходил из своего жилья, не хотел никого видеть. Воспоминания о любимой не давали покоя. Непонятно, чем бы это закончилось, если бы не помощь, откуда не ждал. Рома – друг детства и сосед по лестничной клетке. Тогда он работал в городской газете штатным журналистом, числился на хорошем счету. Предложил работу помощником в издательстве. В тот момент это сильно выручило, работа помогла отвлечься.
Как-то вечером, после трудового дня, Хромов, сидя в кресле, бессмысленно щелкал пультом телевизора. Перескакивая с программы на программу, наткнулся на старый, довоенный художественный фильм. В одном из кадров мелькнул старый советский телефон. Он привлек внимание. Своей солидностью, авторитарностью. Свет из окна падал на его натертый лаком черный бок. Фильм тем временем продолжался. На экране невысокий пузатый человек в фетровой шляпе, с пышными усами нервно курил, стоя у телефона. Он был раздражен, наверное, чем-то обеспокоен. Прозвенел громкий скрипучий звонок, он быстро схватил трубку, подождав несколько секунд, побагровев от злости, стал активно размахивать руками и что-то громко визгливо кричать. Этот трехминутный сюжет Хромов хорошо запомнил. Фильм со временем закончился, а в памяти отпечатался фрагмент фильма – кричащий толстяк в фетровой шляпе и бакелитовый, черный, как смола, телефон.
