11 сентября, Карелия, Ладожское озеро
Объезжая ствол упавшей сосны, Стас сказал:
– А я уверен, осталось много тайн, разгадки которых люди не знают. Много всяких странных событий, катастроф, мест… Вот, например, это называют Косой Смерти. Как вы думаете – почему?
Дорога шла через ельник, которым заросла длинная коса, на несколько километров выступающая в озеро. Древний рассыпающийся микроавтобус, который Стас одолжил у московского приятеля по прозвищу Делон, хрипло порыкивал мотором. Заднюю часть салона занимали рюкзаки, палатки и спальники, а за водителем сидели шестеро молодых людей – три парня и три девушки. Всем им было немного за двадцать.
– Ну и почему? – спросил Артур, начавший этот спор. Он был реалистом и не верил ни в какую «мистику»… Стас, впрочем, тоже не верил – просто допускал, что в мире существуют пока еще не объяснимые наукой явления.
Он стал пояснять:
– На этой косе исчезали и гибли люди, причем при странных обстоятельствах. Местные тут боятся ночевать, рыбаки или охотники никогда не останавливаются.
– Тогда зачем ты нас именно сюда повез? – подала голос Алена.
Она сидела в первом ряду позади водителя, возле окна, и вся будто золотилась в косых солнечных лучах – русые волосы, серые глаза и белая кожа, пышные светлые ресницы, веснушки… Лицо, как всегда, немного сонное, не от мира сего, на полных губах мягкая улыбка. В интернате Алену так и называли – Золотистая.
– Необычное место, к тому же тихое, здесь никогда никого не бывает. – Стас умолк, заметив между деревьями у дороги человека: высокого, очень худого, в длинном глухом плаще. На голову наброшен брезентовый капюшон, лицо узкое и какое-то серое, нездоровое. Незнакомец стоял, привалившись плечом к сосне, и внимательно глядел на микроавтобус. В одной руке он держал сучковатую палку, в другой – раскладной нож, на спине висел рюкзак.
– Никогда никого не бывает? – хохотнул Мишка.
Толстый Мишка развалился между Аленой и Яной. На поясе его висел медальон: металлическое кольцо, а в нем стрелка наискось вверх – это был секретный знак их компании, который они, еще в интернате, рисовали на асфальте и стенах, обозначая тайное место встречи. На цепочке, прицепленной к ремню, болтался перочинный ножик, Мишка то и дело его теребил, вертел между пальцев, извлекал лезвие и снова защелкивал. Круглая розовощекая физиономия толстяка лучилась здоровьем, весельем и любопытством.
Серолицый у обочины медленно поворачивал голову, наблюдая за микроавтобусом. За спиной Стаса раздался звонкий голос Яны:
– Может, его подвезти?
– Он бы голосовал, если бы ему надо было, – возразил Стас.
Когда они проезжали мимо, незнакомец сделал движение к машине, поднимая палку, будто хотел остановить их, но сразу подался назад. Стас, уже почти вдавивший педаль, все же не стал тормозить – ему не понравился взгляд мужчины, глаза как-то подозрительно блестели.
– Так что там насчет Косы Смерти? – напомнил Артур, поправляя очки в тонкой оправе, и указательным пальцем отвел со лба длинные светлые волосы.
Он сидел во втором ряду вместе с Ксюхой, которая, как всегда, мяла сильными пальцами резиновый эспандер. На шее у Ксюхи висел серебряный крестик, который не очень-то вязался со спортивным костюмом и кроссовками «найк».
– Еще до революции здесь стоял небольшой монастырь, – принялся рассказывать Стас, внимательно глядя на дорогу. – И как-то ночью из него исчезли монахи. В Интернете я читал копии полицейских донесений, за 1910 год, кажется. Протокол осмотра места и так далее… В общем, монахов было девять, они жили рыбной ловлей, собирали ягоды, грибы. И вдруг исчезли. Монастырь стоял где-то в двух-трех километрах дальше по косе. Говорят, остатки фундамента видны до сих пор, хотя то место совсем заросло, все-таки лет сто прошло.
– Рыбу ловили? – спросил Артур многозначительно.
– Точно! – подхватил Мишка и в такт словам защелкал ножиком. – Монахи твои, может, на рыбалку ночную поплыли, лодки перевернулись, они и утопли.
– Не-ет… – протянул Стас. – По свидетельству допрошенных крестьян из ближайшей деревни у монахов было всего две лодки. И обе остались на берегу.
