Читать онлайн полностью бесплатно Алла Горбунова - Альпийская форточка

Третья книга стихов замечательного петербургского поэта, одного из самых ярких авторов своего поколения Аллы Горбуновой включает в себя стихи, написанные в период с 2010-го по 2012-ый годы.

Автор: Алла Горбунова

Жанр: Современная проза

Книга издана в 2012 году.

«Альпийская форточка» – КИВ-125, клапан инфильтрации воздуха, обеспечивает поступление свежего воздуха, защиту от шума и пыли. Впрочем, мы вольны думать, как наше воображение подсказывает нам, что альпийская форточка – это не просто техническое приспособление для подачи воздуха, но форточка, в которую видны Альпы.

Альпийская форточка

(стихотворения 2010–2012 гг.)

Водопад

встану ли, выстою

или щепкой меня унесёшь,

горная вода,

ревущая, рвущая

в щепы тело моё,

затекающая за ворот,

ты, вода, сверзающаяся отвесно,

к которой подходят пугливо

косуля и росомаха,

в которой голубокожие нимфы распускают пену волос,

громовая песня, вечно творящая песня,

вышибающая из-под меня землю,

ударяющая в колени,

швыряющая с размаху

в головокружительный водоворот.

* * *

Гу́сенка с ликом девы

смотрит слепыми глазами,

дети Адама и Евы

уничтожили себя сами.

Больше не будет идеи розы?

Гу́сенка из баббл-гама делает пузыри,

в них голливудские грёзы

сияют изнутри:

рок-звёзды и президенты,

Мэрилин Монро,

Джон Леннон,

римские папы,

секретные агенты,

гей-порно-бэйби-арт-сцены,

а из бутылей, которые закрывают бычьи пузыри

и великая магическая печать,

на них взирают гомункулы и кричат,

что хочется выбраться им, —

король, монах, архитектор, рудокоп, серафим.

* * *

И в Рай восходя, он обернулся вслед

миру, где пахнет по́том озимый хлеб,

девятьсот тридцать лет,

как восходит Солнце живых,

и с молодой Луной

восстаёт темноликая красота.

И рожéница в муках рожает дитя,

а морской прибой

раковины моллюсков приносит ему, шутя,

и мама целует сына в сахарные уста.

И в Рай восходя, он обернулся вслед.

И в Рай восходя, он обернулся вслед

миру, где агнец ранен и старец слеп.

Девятьсот тридцать лет,

как зверь, прободённый стрелой,

бежит от охотника, и расступается лес.

Брызжет на кухне жир и исходит чад,

и рабыня – жена его, и блудница – дочь,

братоубийца – сын, и тать – его зять,

и вины его несмываемую печать

перепевает даже собачий лай.

И в Рай восходя, он обернулся вслед.

И в Рай восходя, он обернулся вслед

миру, где вера, как мамонт, вмерзает в лёд.

Девятьсот тридцать лет,

как отеческих яблонь дым

за плечами стоит стеной,

и невеста бела-белым, но вдова седа,

и народы земли встают друг на друга войной

под знамёна корон, которые смоет вода.

Всё беда – от свадьбы до похорон.

Но мир всё же хорош,

раз в Рай восходя, он обернулся вслед.

* * *

чем тополиный пух не милосердный дух,

чем озеро не овчая купель,

и незамысловато коростель

поёт в прибрежных буйных купырях.

сквозь воду мелкую, сквозь солнечное сито,

чем озеро не тёплое корыто,

где Богоматерь отмывает бесенят,

им отдирает рожки и копыта

и превращает в беленьких ягнят.

как кости абрикосовые в ряби,

на дне чернеют юркие мальки.

о воду точат медленные рыбы

свои мерцающие плавники.

на берегу в тигриных полосах

летает шмель и собирает сладкий

бесценный для богов нектарный прах

на молодых телах в припухших складках.

и страсть, и благодать сбирает шмель

и переносит по кустам аллей,

и переносит по тропам колей:

и мёд, и яд, и хмель.

Весна

Стеклянная Марта в сорочке сорочьей,

рыжекудрая Апрель,

нарядная Майя

На ком из вас женится рыцарь в шкуре медвежьей?

В печках чугунных вы топите снег, вынимая

из рукавов рукава Волги, Рейна, Дуная…

Три сестры – стеклянная Марта, рыжекудрая Апрель, нарядная Майя – три невесты рыцаря в медвежьей шкуре. Они зажигают цветы на полянах и открывают двери озёр. Когда приходит весна, рыцарь в медвежьей шкуре женится на каждой из них поочерёдно.

Март – и рыцарь в медвежьей шкуре женился на Марте стеклянной! Стеклянная Марта в ступке истолкла лёд, перемешав его с солнцем, и пустила зайцев по бескрайней шкуре рыцаря, изборождённой тропами и колючей от голых ветвей.

Апрель – и рыцарь в медвежьей шкуре женился на Апрель рыжекудрой! В расщелинах шкуры рыцаря побежали ручьи, и ранним, раненым, ускользающим утром рыжекудрая Апрель выдохнула подснежники-первоцветы и растворила в ветре тайную ностальгию, отрочески томящую тоску по невозможному. Ветер этот почувствовали прежде других странники и моряки.

Май – и рыцарь в медвежьей шкуре женился на Майе нарядной! Уж какими молочными травами, буйными гирляндами и простыми веночками из одуванчиков, собранных школьницами на городских загазованных бульварах, украсила нарядная Майя шкуру мужа! Какими крестьянскими плясками её дубила! И свечи зажгла в кронах сосен, не зная и зная, что всё может шкура медвежья, живая, лесная…

* * *

ворон и дождь,

времени час по старой дороге на запад.

разрушенная вышка среди полей.

ты видел здесь журавлей

на одной ноге.

павшая смотровая башня:

в развалинах человек,

что ловит сновидения птиц,

взирая на месяцы быстрой журчащей весны

со смотровой – воочию:

отблеск громов тишины от слияния рек: