Россия, Московская область, с. Заречное
Порывы ледяного ветра стремительным круговоротом взметали обрывки бумаги, сухие веточки с полей, остатки прошлогодней пожухшей травы. Весь этот мусор забивался в нос, путался в волосах, и Наде то и дело приходилось стряхивать выбившиеся из косы темно-русые пряди. Как холодно! Самое начало весны.
Надя зябко повела плечами и ускорила шаг. Воротник старенького плаща мышиного цвета едва прикрывал коленки, обтянутые тонкими колготками. Надя изо всех сил старалась не дрожать, но получалось плохо. Наташа видела это и неодобрительно ворчала всю дорогу до автобусной станции. Надя оправдывалась.
– Ну, Наташенька, с утра ведь солнце светило, я и подумать не могла, что так холодно!
– Ты не думаешь, что тебе болеть сейчас нельзя! Забыла, зачем едешь?
– Да помню я, – выдохнула Надя. – Ничего со мной не случится. В автобусе тепло. А как приеду, сразу на такси и в клинику, к дяде Павлу.
– Предупредила?
– Да, конечно. Телефон вот со мной.
Автобус на станции открыл двери для посадки пассажиров. Людей было мало, все сели быстро. Двое мужчин торопливо докуривали сигареты.
– Ну, Наденька, садись. Счастливо тебе!
Наташа шмыгнула носом и ободряюще улыбнулась подружке. Рядом с крупной дородной Наташей Надя выглядела мелкой запуганной пташкой. От холода ее лицо побелело еще сильнее, а светло-голубые глаза стали совсем прозрачными. Наташа порывисто сорвала с шеи теплый платок и накинула на худенькие Надины плечи. Не дав ей сказать ни слова, она подтолкнула ее к автобусу и подала дорожную сумку.
– Позвонишь мне, как устроишься! – помахала она рукой.
– Хорошо, – прошептала Надя, с трудом сдерживая слезы. Она прошла к своему месту и села, радуясь, что место не у окна, и Наташа не видит ее слез. Водитель сел, и мужчины, побросав недокуренные бычки, торопливо заскочили в автобус.
– Проходите внутрь! – зычно крикнул водитель и закрыл дверь. Автобус тронулся и, медленно сделав круг, вырулил на дорогу. Надя успела увидеть только взмах руки Наташи и, уже не таясь, промокнула глаза платочком.
Ну вот она и решилась наконец-то изменить свою жизнь. Жизнь спокойную и монотонную, словно расписанную по четко выверенному плану. Дом, работа в парниках, хозяйство, Сережа – и всё. Еще соседка Наташа. Вот маленький мирок, в котором она уютно жила уже много лет после замужества мамы. И не хотела ничего иного, никаких перемен в привычной жизни. Но два месяца назад все изменилось.
Наде исполнилось двадцать шесть лет. Серьезный возраст для сельской девушки. В этом возрасте должна быть стабильность, семья, дети. У некоторых одноклассниц уже двое детей. А у Лидки Симаковой даже трое. Двое пацанов и дочка. А у нее никого. С Сережей три года живет, а детей нет. И про свадьбу она уже давно не говорит ему. Зачем? Вдруг детей не будет? И стоит ли тогда другому человеку жизнь портить?
Сережа не попрекает, только Надя хочет ребенка. Для себя, не для Сережи. Она провела обследование в клинике у дяди. Диагноз был неутешительный, но дядя взялся за лечение. Эти два месяца Надя делала всякие процедуры и колола витамины. Теперь все должно получиться. Дяде она верила.
Правда, Сережа что-то не очень загорелся идеей, но она не отступится. Он даже удивился ее настырности и нехотя согласился приехать в клинику, когда нужно будет. Мама звонила ей, плакала. Хотела приехать. Но Надя воспротивилась. У мамы больное сердце, волнения ей ни к чему. Да и муж мамин, дядя Коля, не может обходиться без нее. В конце концов ничего сложного в этой операции нет. Да и родной дядя рядом.
Автобус несся по обледенелой дороге, плавно покачиваясь на ходу. Пассажиры приглушенно болтали, шутили. Дети в конце автобуса разлеглись на свободных местах и весело смеялись. Надя задумчиво смотрела на голые замерзшие ветви деревьев, проносившиеся за окном, и уговаривала себя, что все делает правильно.
Швейцария, г. Лугано
Март в Альпах дышал тающим снегом и свежестью громадных каменных скал и хребтов. Уступая весеннему теплу, холод стремительно отступал в глубину Альпийских гор, покрытых ослепительно сверкающим снегом. Город Лугано, уютно раскинувшийся в низине, был похож на драгоценную жемчужину, омытую ранней росой. Виллы и дома утопали в зелени. Цветы и пальмы, ожившие после зимней скованности, жадно впитывали теплые лучи солнца и свежесть ранних туманов.
