Обожаю неожиданные начала. В них всегда чудится нечто мистическое, а значит, есть и тайна, и рука судьбы, что вершит повороты в жизни, и надежда на продолжение, которое никак не предугадать. Интересно!
Это начало было, как в сказке Корнея Чуковского. У меня зазвонил телефон.
– Кто говорит?
– Алла Пугачева.
– Откуда?
– Из Поварова.
– Что вам надо?
– Десять лет я делаю «Рождественские встречи». Не хотите ли рассказать о них в своих передачах?
Принять это предложение за розыгрыш – не решился. Да и пародировать голос Пугачевой еще никому не удалось. Поэтому пытаюсь разобраться, что к чему. Говорю:
– «Рождественские встречи» живут и процветают, а мы ищем утраченное.
– Я знаю, но вы и не представляете, сколько утраченного вы сможете здесь найти! Подумайте над этим, прежде чем скажете «да» или «нет».
И я стал думать.
Ну, прежде всего, зачем Пугачева взялась когда-то за эти самые «Рождественские встречи»? Грубо говоря, чего ей не хватало?
Известности у нее – хоть отбавляй. Может быть, хотела попробовать себя в роли конферансье? Она ведь всегда стремилась к необычному. Но она уже была коверным, клоуном в манеже, понемногу острила, а не просто объявляла номера.
Я хорошо помню ее телевизионные программы «Новогодний аттракцион в цирке». Одна из них, едва ли не первая, проходила на Цветном бульваре, в цирке Никулина, как мы теперь говорим. Юрий Владимирович был еще жив, не было его бронзового памятника у входа, где так любят фотографироваться дети, и никулинские представления всегда проходили с аншлагами.
Вот и в тот вечер «Новогоднего аттракциона» толпы жаждущих попасть на него штурмовали подъезд. Я смотрел на этот штурм, не зная, что делать. Но друзья-телевизионщики протащили меня в цирк с другой стороны, через служебный проход.
Алла и Игорь Кио вели программу, причем оба в традиционных цирковых «масках»: Игорь – белый клоун, резонер, Алла – рыжий, способный на любое хулиганство.
После номера воздушных гимнастов Кио громогласно объявлял:
– Каждый артист, входящий в манеж, умеет работать на трапеции. Не угодно ли вам покачаться на ней?
– Отчего же нет? Нам все угодно! – с готовностью откликалась Алла.
На дневной репетиции ее поднимали на два, ну максимум на три метра над ареной. А тут Игорь, вечером слегка принявший на грудь, неожиданно для всех сымпровизировал:
– А не угодно ли вам подняться под купол и спеть там?!
– Нам все угодно, можно и под куполом! – звонко ответила Алла и села на трапецию.
Униформа так растерялась, что начала поднимать Пугачеву вверх, забыв надеть на нее лонжу (страховочный трос). Я видел, как Алла, вцепившись в подвески до посинения рук, поднималась все выше и выше, но не завопила: «Стоп! Хватит! Опустите!»
А продолжала петь, будто все так и задумано:
Миллион, миллион, миллион алых роз
Из окна, из окна, из окна видишь ты!
Бесстрашный коверный Советского Союза!..
А может быть, готовя «Рождественские встречи», Алле хотелось показать, что не зря она закончила ГИТИС и получила диплом режиссера? Но она уже неоднократно выступала в Центральном концертном зале с сольными программами, с «сольниками», как их называют, и сама их ставила.
Один из них мне запомнился потому, что моя давняя знакомая Зина Шатина, будучи замдиректора этого зала, позвала меня на репетицию:
– Три дня мы уже не работаем, терпим убытки: Алла репетирует с утра до позднего вечера. Приходи, это очень интересно.
Я пришел днем. Работа кипела всюду. В фойе рабочие сцены монтировали выставку – большие щиты с портретами Пугачевой, афишами на русском и иностранных языках, яркими, цветными, явно зарубежного происхождения, стенды с разноформатными буклетами.
Все сценическое пространство, почти до самых колосников, заняла сложная металлическая конструкция, напоминавшая то ли силуэт большого города, то ли детскую фантазию, сооруженную из «Лего».
Я вошел в полуосвещенный зал в тот момент, когда Алла отдавала кому-то команды и по ее велению на фоне конструкции распускался сказочный веер из зеленых лучей, никогда до того не виданных.
– Это Пугачева привезла из-за границы новинку – лазерную установку, – пояснила мне Зина. – Наши пожарники, насмерть напуганные пожаром в гостинице, с тех пор как огня боятся всяких новшеств. Каким образом Алла сумела их уломать, до сих пор не понимаю!
Никогда не думал, что наблюдать за тем, как репетирует Пугачева, – такое увлекательное зрелище. Ее талант – неиссякаемый источник. Предложения, выдумки, находки сыплются как из рога изобилия. Кажется, ставя очередной номер, она выложилась полностью. Но вот без перерыва переходит к следующему, и оказывается – ничего подобного. Она ищет снова и снова и – самое удивительное – находит искомое.
«Рыжую кошку», например, я уже выучил наизусть, но Алле все еще чего-то не хватало. Трио «Экспрессия» в сотый раз, до пота, повторяло свой танец.
– Нет, нет, – останавливала их Пугачева. – Финала нет. Надо его найти…
Она нервно ходила по сцене.
– А что, если сделать так? – вдруг сказала она и выдала трюк, которого никто не ожидал: села верхом на Моисеева и с гиканьем, под смех и аплодисменты всех, кто был в зале, укатила за кулисы.
