Автор фото: Владимир Филиппов.
Ольга Альбанова – актриса театра и кино, певица, преподаватель на кафедре режиссуры РГИСИ, основательница музыкального коллектива «Альбанова & Белоусов Band». Она родилась 1 июня 1974 года в городе Ленинграде. С детства посещала музыкальную школу по классу фортепиано. С 1993 по 1994 гг. училась вокалу у выдающегося музыканта, артиста, талантливого дирижёра Дмитрия Викторовича Покровского (1944—1996). В 1999 году окончила СПГАТИ. После выпуска из института Ольга вместе с мастером курса Л.Б.Эренбургом и однокурсниками основала «Небольшой драматический театр», где служит до сих пор. С 2002 года играет в кино. Зритель знает актрису по ролям в таких фильмах и сериалах, как «Мост», «Консультант», «Чужой», «Инспектор Купер-2», «Комиссарша», «Исправление и наказание», «История одного назначения», «Шторм», «Давай разведемся!» и др.
– Какой своей ролью Вы дорожите и гордитесь больше всех других? Какой фильм или спектакль стал для Вас самым знаковым?
– Все роли мне дороги. Ведь как можно выбрать между Катериной Ивановной в «Преступлении и наказании» и Раневской в «Вишневом саде», или Василисой в спектакле «На дне»? Я ими всеми дорожу. Горжусь Реганой в «Короле Лире», с которой была номинирована на Национальную театральную премию «Золотая маска» в 2021 году. И, конечно, особо выделяю и люблю Хустину в спектакле «В Мадрид, в Мадрид» – это моя первая роль в острой форме и вообще первая роль на сцене. Ей предшествовала большая работа: я общалась с глухонемыми ребятами, занималась с сурдопереводчиком – изучала мой персонаж со всех сторон, да еще и научилась играть на аккордеоне. Это знаковая для меня работа, которая тоже была отмечена номинациями и премиями. И как раз в связи с Хустиной состоялось другое знаковое событие – первая роль в кино. Блаженная Таша в фильме «Дневник Убийцы» Кирилла Серебренникова, который увидел меня в «Мадриде» на гастролях в Москве и пригласил в картину. Кирилла я считаю своим крестным отцом в кино. Еще, если говорить о кино, я дорожу работой у Бориса Фрумина в фильме «Нелегал», где мне посчастливилось работать с замечательным партнером – Алексеем Серебряковым. И еще я люблю работать у Дуни Смирновой и Ани Пармас, мне очень интересно и комфортно с ними.
– Меняют ли вас ваши персонажи? Может быть, частичка некоторых остается с вами и после завершения работы?
— Мои персонажи меняют меня профессионально. Потому что с каждой работой над очередной ролью я добавляю в свою палитру новую краску. Меняют ли они меня личностно? Когда мы работаем над ролью, копаемся в человеческих мотивациях, и всегда ищем в себе то, что называется на профессиональном сленге «адвоката своих героев». Потому что не бывает однозначно хорошего человека или однозначно плохого (ну, конечно, если только это не маньяк какой-нибудь); все люди сложные, объемные. И мы всегда ищем оправдание человеку: играешь плохого – ищи, где он хороший. Это помогает мне, как актрисе и сочинителю роли, лучше понять природу своего персонажа, найти больше возможностей его пожалеть. Как сказал отец Александра Гордона, «людей жалко, в особенности – всех». И вот это, наверное, оставляет во мне личностный след. Позволяет смотреть на человека не узко с одного ракурса, воспитывает прощение и понимание, эмпатию, если угодно.
– Есть ли какие-либо литературные произведения или авторы, которые сформировали Ваш вкус и оказали влияние как на артиста?
— Моим первым эстетическим потрясением был момент, когда в 6 лет я увидела по телевизору, между мультиками, как Марыля Родович поет «Кони привередливые» Высоцкого. Это было мощнейшее впечатление, которое поразило меня, кроху, до глубины; я эстетически проснулась. Может быть, поэтому через 30 лет я осмелилась запеть Высоцкого. Что касается литературы, то читать я начала рано, книги от меня не прятали, поэтому в 7 лет я прочла «Ромео и Джульетту», в 11 – «Госпожу Бовари», потом «Мастера и Маргариту» и все это как-то постепенно и формировало мой вкус. Первой же книгой, которую я прочла, был «Маленький принц». Помню, я смутно понимала, что в финале он погибает, но не хотела этой мысли, гнала ее от себя. Я натягивала на себя синее покрывало, похожее на его плащ (как на рисунках Экзюпери в книге) и придумывала продолжение истории, чтобы в ней не было того нехорошего, что с ним произошло. Наверное, с этого и началась моя артистическая карьера.
– Вы преподаете актерское мастерство. Как вы считаете, действительно ли можно выучиться на актера или это все-таки призвание?
— Это призвание. Нельзя научить «обезьяньей» лицедейской природе. Как нельзя научить, например, фонетическому уху, которым обладают пародисты. Но можно научить ремеслу, и я, как педагог, могу снабдить своих учеников необходимым инструментарием для того, чтобы они сознательным путем разбудили свое подсознание. Потому что искомое в работе на сцене – это подсознание. Я не смогу сейчас в двух словах объяснить суть системы Станиславского – все это читатель может найти в его книгах. Но суть в том, что при наличии каких-то способностей, какой-то предрасположенности к лицедейству, при наличии темперамента, плюс инструментарий, которым мы снабжаем – и из человека может получиться артист. Но я бы еще сказала так: мой щенок тоже умеет подавать лапку, но делает это, как бы сказать, «без огонька». Мы можем дать школу, а вот насколько человек способен ее взять
