Декан был стар и красив, на медных чешуйках его кожи играли отблески солнца. За свой драконий век он повидал множество битв и поражений, правителей и верховных чародеев. А на старости подался преподавателем в Московский Университет Колдовских Искусств, о чем, наверное, многократно пожалел – потому что сполна познал студенческую глупость. Сейчас он задумчиво смотрел на меня, я в ответ застенчиво ковыряла носом кроссовки половицу. Диалог не клеился.
– Руна вызова с последующим внедрением, – повторил преподаватель и скрестил руки на груди, обтянутой льняной рубашкой.
Пауза неприлично затягивалась.
– Миронова, вы не охамели часом? Приходите на мой экзамен неподготовленной, из себя двух слов вытянуть не можете. Какой из вас некромант, если вы не знаете заклинания призыва?
Вообще-то вчера мне казалось, что основы прикладной некромантии – плевый предмет. Я навскидку зачитывала руны, жарко спорила о предназначении эбонитовых крестов. Но вчера я была пьяна, а сегодня трезва и забывчива сверх меры.
Преподаватель рыкнул так, что затряслись стены, и приблизился ко мне вплотную. Он, трехметровый, массивный, лишь отдаленно напоминающий человека, был не просто опасен – одной струей пламени он мог обратить меня в горстку пепла. Но с годами от знаменитой драконьей вспыльчивости остались лишь всполохи, потому преподаватель выдохнул и покачал головой.
– Пересдача в конце месяца. Свободны.
Я радостно кивнула и рванула к выходу, когда тявкнул коммутатор-череп на закиданном бумагами столе.
– Виктор Иванович, вам сообщение, – прочирикал голос секретаря.
Дракон тронул когтистой лапой череп и, прикрыв веки, вслушался в сообщение. А затем громко, как-то обреченно вздохнул.
– Миронова, стоять! Ника, будьте любезны, подождите!
Я обернулась у самых дверей. Ноги отчего-то подкосились.
– Хотите сдать экзамен? – Виктор Иванович улыбнулся очень благожелательно и хищно.
Кивок получился таким резким, что закружилась голова. Не стоило пить пойло, изготовленное травниками-второкурсниками. Я и не собиралась пить (все-таки понимала всю важность предстоящего экзамена), но Рита разочаровалась в очередном возлюбленном и так просила поддержать её горе «всего одной рюмочкой шнапса», что невозможно было устоять. В итоге одна рюмка на нервной почве переросла в половину бутылки, а посиделки закончились глубоко за полночь.
Последнее, что я помню: мы включили «Экзорцист» и вместо того, чтобы трястись от страха, ржали над неправдоподобным ритуалом изгнания.
– Это хорошо, что хотите. – Раздвоенный драконий язык облизал губы. – Готовы полгода обучаться в дружественной нам академии?
– В какой? – на всякий случай уточнила я, хотя согласилась бы спуститься в саму преисподнюю, только бы обойтись без пересдачи.
– АНиПС запрашивает подающего надежды четверокурсника-некроманта для обмена опытом. Вы, конечно, надежд не подаете, но и я не намерен делиться с этими пройдохами своими лучшими кадрами.
М-да, а вот и преисподняя собственной персоной. Про академию нежити и потусторонних сущностей ходили дурные слухи. Приличных студентов там отродясь не водилось – сплошное мракобесие и кровососы. Кроме того, процент смертности среди учащихся был самым высоким по России.
– Миронова, что это вы понурились? Ожидали чего-то более крутого, принцев там заморских? – Декан усмотрел разочарование на моем лице, а потому не удержался от злорадства.
– Нет, всё чудесно. Всегда мечтала поближе познакомиться с братьями нашими мертвыми. Когда выезжать?
Я приосанилась и изобразила улыбку, которая, впрочем, напоминала мученический оскал.
– Завтра с утра. Если вернетесь живой и невредимой, – Виктор Иванович лукаво подмигнул, – получите отличную оценку. Если просто живой – удовлетворительную. Если не вернетесь, ваши вещички перейдут сокурсникам по праву старшинства.
Ну-с, удовлетворительная – тоже неплохо, на другую я и не рассчитывала. С мыслью о том, что было бы неплохо попрощаться со своей группой (есть вероятность, что на веки вечные), я вышла из кабинета.
– Удачно вам пережить обмен опытом, Миронова, – донесся вслед язвительный голос. – Кстати, от похмелья рекомендую корень солодки, толченный на святой воде.
Дракон звонко щелкнул когтями, и передо мной воспарила закупоренная бутыль с вышеуказанным корнем.
– Спасибо, – буркнула я себе под нос, прижимая бутыль к груди.
Впрочем, похмелье испарилось само по себе.
***
С непонятным, а оттого особо тягостным чувством я толкнула дверь в нашу с соседкой спальню. Рита прихорашивалась, пытаясь одновременно красить глаза и сушить лак на ногтях. Её медно-рыжие волосы были собраны в неряшливую кичку на макушке, и одной мне известно, сколько сил соседка изводила по утрам, добиваясь этой «неряшливости».
Без лишних слов я поставила бутыль на обеденный стол.
– Это от кого столь щедрый подгон? – поинтересовалась подруга, подхватив булавку и пытаясь разъединить ею слипшиеся ресницы.
– От всеми любимого декана, – равнодушно бросила я, рухнув на стул и уперев подбородок в кулак. – Чудодейственное средство от похмелья.
В комнате повисла тяжелая пауза.
– Ни-и-ика, – протянула Рита встревоженно. – Ты уверена, что оно не отравлено?
