– Говори!
Эту «просьбу» дополнила внушительная затрещина. Я чувствовала, как из разбитой губы сочится кровь, но вытереть ее не могла – мои руки были крепко связаны за спиной.
– Говори, где он!
Следующий удар оказался таким сильным, что я едва не упала на пол вместе со стулом, на котором сидела. Били меня уже часа два, и все это время я пыталась уверить своих мучителей в том, что я совсем не та, за кого они меня принимают, и понятия не имею, чего от меня хотят. Разумеется, мне не верили.
– Инга, – специалист по затрещинам присел передо мной на корточки и уставился на плоды трудов своих, – скажи, где Ворон, а? Ты же наверняка знаешь. Куда он подался?
Одним, пока еще не до конца заплывшим глазом, я смотрела на молодого, вполне симпатичного парня со светлыми волосами и карими глазами. Именно он запихнул меня в машину, когда я возвращалась домой с работы. Второй – толстенький, сидевший за рулем, все время пил пиво и в «допросе» он не участвовал.
– Я не Инга, – выдавила я, едва шевеля разбитыми губами, – я Лера. Лера Лимонова.
Парень вздохнул, опустил голову, а потом, не меняя позы, резко ударил меня в челюсть. Перед глазами мгновенно вспыхнул яркий взрыв, в голове загудели колокола.
– Может и впрямь не она? – подал голос толстенький.
– Как же, не она! – зло огрызнулся светловолосый, поднимаясь и разминая ноги. – Ритка сразу ее узнала! Вон, говорит, Воронова подстилка, только волосы перекрасила!
– Что ж она с ним не сбежала? – о подоконник парень открыл очередную бутылку. – Чего по городу шаталась? Толян, что-то не клеится.
– А я знаю?! – Толян свирепел с каждой минутой. – Молчит, сука! Ничего, по кругу пустим, разговорится!
Он отвесил мне очередную затрещину и, не удержав порыва, заехал кулаком в солнечное сплетение. Пока я кашляла, плюясь кровью, он успел выпить еще бутылочку пивка. Находилась я за городом, в каком-то новорусском особняке. Первоначальный страх, от которого тряслось буквально изнутри, прошел, теперь мне было уже все равно. Я точно знала, что живой отсюда не выйду.
Дверь приоткрылась и в комнату вошел высокий худощавый господин лет сорока в темно-зеленом костюме. Тщательно причесанные русые волосы и лицо с заурядными, но приятными чертами.
– Здравствуйте, Владимир Михайлович. – Парни сразу подтянулись и поставили бутылки на подоконник.
Владимир Михайлович не ответил, он молча смотрел на меня.
– Совсем сдурели, – наконец произнес он, – зачем сюда ее притащили? Другого места не нашли?
– Мы это… подумали… – замялся Толян.
– “Подумали”! – передразнил он. – Чем это интересно вы подумали? Еще бы домой ко мне ее приволокли!
– Так все равно же это… кончать будем.
– Кончай со своими шлюхами! – мгновенно разозлился Владимир Михайлович и его голос стал громче и резче.
– Мы еще… это, – подал голос любитель пива, – подума… В общем, может это не она?
Тонкие ноздри Владимира Михайловича дрогнули, а в глазах появился нехороший блеск. Любитель пива съежился и сделался меньше ростом.
– Что значит «не она»? – почти шепотом спросил Владимир Михайлович. – Что значит «не она», сукины сыны?
– Ритка сказала, что она! – пришел на помощь другу Толян. – Вон, говорит, Воронова подстилка!
– Ритка сказала, да? – его шепот стал похож на шипение. – А еще кто сказал?
– Ну… это… никто, – Толян явно не знал, куда девать руки, да и самого себя под взглядом Владимира Михайловича.
– Сама что говорит? – кивнул в мою сторону Владимир Михайлович.
– Что Лера Лимонова.
– Родственница писателя?
Вопрос явно адресовался мне. Я отрицательно покачала головой, это все, на что меня хватило.
– Какого писателя? – спросил любитель пива у Толяна.
– Да есть один пидор… – решил блеснуть начитанностью Толян, но Владимир Михайлович оборвал его коротким взмахом руки.
– Ритку позовите, – сказал он, и Толян реактивно помчался к дверям.
Вернулся он минут через пять с невысокой крашеной блондинкой, причесанной под Мерелин Монро. На ее мордочке алел ядовито-красный рот, он был таким ярким, нелепым, что полностью притягивал к себе внимание, и толком рассмотреть остальные черты просто не получалось. При виде меня ее бесцветные глаза забегали, но девушка быстро взяла себя в руки.
– У нас возникли сомнения, Рита, – сказал Владимир Михайлович, – сомневаемся мы, понимаешь?
– В чем? – у нее оказался высокий, резкий голос.
– В том, что это Инга Леонтьева.
– Она это! – блондинка потрогала пуговицу на своей лиловой блузке. – Мне ли ее не знать, хотя сейчас узнать ее трудно! – Рита хихикнула. – Инга это, она у Ляльки Ворона увела, за это Лялька ее кислотой облить хотела.
– А вот девушка утверждает обратное, – мягко сказал Владимир Михайлович. – Говорит, что она Лера Лимонова.
– Так она и Петром Сергеичем назваться может, – Рита заметно нервничала. – Вот Пашуня может подтвердить, что Инга это! Он ее сам видел! Скажи, Пашуня, видел же?
– Видел, – кивнул любитель пива. – Один раз и со спины.
– Как раз таки Пашуня, – Владимир Михайлович сделал ударение на имени пивохлеба, – и сомневается. Что будем делать, Риточка? Вдруг у нас и впрямь недоразумение вышло? Что ж нам делать, Риточка? Извиниться перед девушкой и закопать ее в лесочке, а?
