…«Виктория Петровна» – значилось на экране телефона. Давнишняя клиентка, еще со времен моей работы в районной юридической консультации.
– Слушаю вас, Виктория Петровна, – ответила я, пребывая по-прежнему в приятной утренней расслабленности.
В ответ в трубке раздались всхлипы.
– Виктория Петровна, я внимательно вас слушаю, но не все поняла. Вероятно, на линии помехи. – Надо было перевести разговор в «деловой» формат.
Обычно собранная, сосредоточенная, Виктория Петровна взрыднула, потом икнула. Слышно было, что она громко высморкалась, пытаясь, видимо, собрать всю себя в столь решительном действии. Это волевое усилие принесло явный результат. Голос был с «прононсом», похоже, что «стрессоурегулирование» длилось немало времени.
– Ел… Елена Марковна, это я…
– Я вас узнала, Виктория Петровна. Все в порядке? – Я постаралась максимально спокойно и нейтрально произнести это.
– Нет, – голос дрогнул, – совсем нет… даже хуже!
– Я вас слушаю.
– Ох, Еленочка Марковна, прям хоть удавись, как хуже!
– Погодите, это успеется. Попробуем без крайних мер справиться с ситуацией. Чем могу быть полезной?
– А вы кастрировать одного «козла» можете?
– Виктория Петровна, это – к ветеринару. Вы домашними животными обзавелись?
Раньше клиентка не употребляла столь непарламентских выражений.
– Именно что «животными»… домашними, чтоб им… – Слово «животными» она произнесла с изрядной долей брезгливости. – Вот зря я отказалась составить брачный договор, когда вы мне предлагали. Сейчас бы это «животное домашнее» уж попрыгало, если бы я не была такой самоуверенной безнадежной дурой! – это она произнесла с большим чувством.
– Предлагаю на этом процедуру самобичевания завершить и перейти к существу вопроса.
– Ой, простите, расклеилась я, сама не ожидала. Простите, что в таком виде звоню. А кому еще звонить? Только вам! Вы же рецепт всегда пропишете. Так вот, – снова всхлип, – сегодня с утра в кафе решила не ехать, а заскочить сначала посмотреть-таки чудесного щенка чихуа-хуа, которого мне подруга предложила. Муж отвез меня к подруге и поехал на переговоры с какими-то партнерами. С подругой мы разговорились, она мне показала щенков, потом о поездке в Киото рассказала – как там жарко, но прекрасно и мистика сплошная. В общем, засиделась я. Щенка приобрела, сплошное очарование, и всякие прибамбасы для него. Я решила завезти эту милоту – корзинки и прочее – домой, а потом вместе с Барни, это мой новый малыш, поехать в кафе обсудить с шефом изменения в меню.
«Да, с собачкой – в кафе меню обсуждать – антисанитария, однако», – машинально включилась я.
У Виктории Петровны – свое симпатичное кафе, куда любит приходить бизнес-молодежь, вечером приятный джаз или модные группы выступают.
– Так вот, представляете, Елена Марковна, подъезжаю на такси домой – машину свою не брала, меня же муж отвез. Поднимаюсь, с малышом сюсюкаю, за ушком ему чешу, открываю дверь – не открывается. Словно изнутри закрыта. Еще раз пробую, тот же результат. Я подумала, грешным делом, «воры», потом – «а сигнализация?», потом – «а консьержка?». Но дверь не поддавалась. Неприятно в животе вдруг сделалось, даже страшновато, но я нажала на звонок. Тишина… Но такое ощущение, что там кто-то есть. Барни заволновался вслед за мной, завякал тихонько. Я ему шутливо говорю:
– Ты же у меня защитник, сторожевой пес Джульбарс, прикроешь меня?
Малыш размером с мою ладонь посмотрел черными круглыми глазами-пуговицами и лизнул руку.
Была не была, я придавила кнопку звонка и держала ее. Умница Барни сидел в ладони тихонько. За дверью послышались шаги и вроде бы голоса. Что у меня есть из средств самообороны в сумочке – только пилочка для ногтей. В одной руке – огромный пакет с имуществом для Барни, на плече сумка, в другой руке – малыш и я еще как-то умудрилась ключ вставить в замок. Поставила пакет на пол, полезла за телефоном, чтобы предупредить консьержку Галю, но в этот момент дверь раскрылась. Вместо воров на пороге стоял этот «козлина», домашнее это «животное»! Красное лицо, взъерошенные волосы и рубашка, на которой он лихорадочно пытался пуговицы застегнуть.
– Ты почему дома? Что случилось? Что с тобой?
Он увидел Барни у меня на руках и, отступив на шаг, вместо ответа промычал: «М-э-э, а-а-а… это кто?»
– Барни, – на автомате ответила я, и в это время в прихожую, поправляя волосы и жакет, вышла незнакомая стройная женщина яркой внешности.
«Козлина» мой заблеял, а она спокойно сказала:
– Владимир Петрович, я все документы проверю и вам перезвоню. – Взяла свой портфель, обулась – босиком она была, – нагло произнесла: «Какой очаровательный песик», и ушла.
– Ах, песик очаровательный!!! Песик, – я взвилась – это кто тут песик?!! Кто тут «псина»?!!
Барни заволновался вместе со мной, подал голос, и я чуть не врезала собачкой этой «псине» по морде. Как фурия ворвалась я в гостиную – на диване были сбиты подушки, и плед на полу валялся. Не помню, как я отпустила малыша, как бросилась… душить мужа. Он только оправдывался:
