Апокалипсис начался не с грохота или воя сирены, а с телефонного звонка. Ника подняла голову от подушки и бросила взгляд на часы. Цифры не сказали ничего определённого. В половину восьмого утра мог звонить кто угодно, от начальства, которое решило прийти пораньше в офис, до матери, которой приснился дурной сон. Девушка внутренне содрогнулась: ни то, ни другое, не предвещало ничего хорошего. Однако телефон не умолкал, и ей пришлось, потянувшись, снять его со стола.
– Алло, Ника, ты меня слышишь? – спросил телефон голосом матери, – Это ты?
– Да, мам. Что-то случилось?
– А ты не знаешь? У нас уже часа два передают о том, что у вас в Москве произошло.
– А что произошло?
– Включи телевизор, – вместо ответа порекомендовала мать.
Ника сморщилась от одной мысли о том, что придётся выбираться из-под одеяла на час раньше обычного. Она специально снимала именно эту однокомнатную малометражную квартиру почти под самой крышей, чтобы от работы её отделяло меньше ста метров. Коллеги, которые в своё время погнались за комфортом, каждое утро вставали в семь и толкались в пробках, чтобы к половине десятого оказаться в офисе, расположенном в самом центре города. Да, и у этого места были свои недостатки, но, в конце-то концов, протекающий унитаз можно починить, а географическое положение исправить затруднительно. Да и аренда съедала не половину, а только четверть зарплаты, и она всегда могла позволить себе что-нибудь вкусненькое. Девушка вспомнила о булочках с кремом, оставшихся в холодильнике после вчерашней трапезы, и улыбнулась: ничего, зато успеет как следует позавтракать.
Храбро откинув одеяло, Ника опустила ноги на пол. Диван, поражённый столь стремительным подъёмом до самой глубины души, удивлённо скрипнул. Гордость хозяйки не зря осталась в квартире, хотя всю остальную мебель пришлось заменить – он единственный мог вынести её ритм жизни, с ненормированным рабочим днём и внезапными пробуждениями. Любая кровать приходила в негодность меньше, чем черед год, а этот малыш, которому пошёл уже третий десяток, до сих пор справлялся.
Пол был на удивление тёплым, как будто внизу что-то горело. Ника несколько раз прошлась туда-обратно по единственной комнате, выискивая взглядом пульт. Даже откинула занавеску. И замерла.
По улице бежал обнажённый молодой человек с горящей палкой в руках. Приглядевшись, девушка поняла, что на палку были намотаны его собственные штаны. Причина столь странного поведения не замедлила появиться. Из подворотни на бегущего выскочил высокий мужчина с окровавленным ртом, и попытался схватить за горло. Но промахнулся и руки сомкнулись на самодельном факеле. Нападающий дико закричал и рванул в сторону, но дело было сделано: огонь потух, из мусорного бака выскочили двое окровавленных детей и набросились на оставшегося без оружия. Буквально за несколько секунд всё было кончено.
Ника снова набрала номер матери:
– Ника, ты в порядке?
– Да, мам, всё хорошо. У нас так же?
– Так везде. Уезжай их города. Скоро он прекратится в ловушку.
– То есть, лучше уехать, чем остаться в квартире?
– Мы не знаем, насколько они сильны у вас там. Дверь вряд ли сможет тебя защитить.
– Хорошо. Я уеду. Но и ты тоже уезжай.
– Но ведь тогда тебе некуда будет идти.
– Мам, не обращай внимания. Скажи дяде Мише, пусть всей семьёй едут на дачу в Иркутск, и тебя возьмут. А ты консервы возьми, которые из старых армейских запасов.
– Всё настолько плохо?
– Я не знаю. И это пугает меня больше всего…
Из города она вырвалась через три часа. В кой-то веки на выезде не было пробок. И семейный шестиместный автомобиль, мерно покачиваясь, миновал надпись «Москва». На крыше иногда звенели два велосипеда, а багажник и заднее сиденье были забиты консервами и прочими необходимыми для жизни вещами. Ника смотрела слишком много страшных фильмов, в которых герои погибали только потому, что не могли найти еду. Поэтому девушка заранее озаботилась походным мешком. Так что заезд в гипермаркет был просто смешным: припарковаться поближе к входу, наполнить тележку едой и прочим, и быстро перегрузить в машину. Семья, которой и принадлежала машина, из мясного отдела так и не вернулась, но доносящиеся оттуда крики говорили лучше сигнала о помощи. Не стоило туда идти, но молодая мать на все объяснения Ники только кричала, что её детям нужно будет в дороге свежее мясо. Чем мясо, которое испортится через три часа в жаркой машине, сможет им помочь через неделю, она объяснить так и не смогла. Будь с ними мужчина, всё могло бы закончиться иначе, но так ключи были отданы Нике, и она со спокойной душой уехала, не дожидаясь, пока твари закончат с детьми и примутся за неё. За свою глупость каждый должен платить сам. Тем более, если придётся заплатить за чужую глупость новомодным автомобилем на солнечной батарее. Так что девушка не жалела о своих поступках. В конце концов, они сами выбрали свою судьбу.
Она ехала двое суток, не останавливаясь на заправках и не тормозя при виде выходящих на дорогу фигур. Но когда-нибудь это должно было закончиться. На дороге возникло самое желанное здание для любого человека, который готовил себя к зомби-апокалипсису: аптека. И Ника нажала на тормоз, думая, что успеет. Не успела: тёмная фигура метнулась к ней, когда девушка уже заканчивала грузить вторую коробку с лекарствами в багажник. Не придумав ничего лучшего, Ника бросила коробку под ноги и рванула в сторону. Нападающий, бросившись за ней, споткнулся и весь оказался освещён фонарём. У него не было одного глаза и нижней части челюсти, как будто кто-то старался снести его голову с плеч чем-то острым. А, может, и действительно старался, но не преуспел, иначе зомби бы тут не бродил. Она захлопнула дверь и вдавила газ в пол, нажимая на кнопку автоматического закрытия багажника.
