Саундтрек к главе: GhostLoft – Seconds
− Мы расстаемся! Нет, не так. Я тебя бросаю, Макс. Нет, снова не то.
Алиса поправила короткое атласное платье перед зеркалом. Взъерошила каштановые кудри. И с грустью посмотрела на лицо, лишенное прежней юношеской веселости.
− Это были худшие три года в моей жизни. Я тебя люблю, но себя люблю больше. Поэтому нам надо расстаться.
Алиса плюхнулась на кресло, стоящее перед огромным зеркальным трюмо. В отражении она видела не только свой унылый вид, но и белую стену, на которой ровным рядом висели серебристые рамки с фотографиями Макса и Алисы. На снимках они были идеальной парой, сошедшей с кинопленки голливудского ромкома. Жаль, что за кадром, в жизни, все обстояло совершенно не так.
Макс часто пропадал в баре с друзьями после работы. Алиса же вечерами рисовала. Раскладывала на полу карандаши, доставала кипу скетчбуков, наливала в бокал красное сухое вино и рисовала все, что выдавала ее фантазия в назначенный час. Так она спасалась от одиночества. Так она оберегала себя от боли, которая незамедлительно пронзила бы ее сердце, если бы она только решилась на роковой шаг – расстаться с любимым человеком.
Она пыталась изо дня в день убедить себя в том, что это нормально для пары: иметь разные интересы; друзей, у которых нет ничего общего; отсутствующие глубокие темы для разговоров за ужином. Она пыталась доказать себе, что в отношениях важны лишь чувства: любовь, глубокая привязанность, электризация нижней части живота при каждом прикосновении их тел.
Но временами, такими, как этот новогодний вечер, гипнотическая программа давала сбой. И тогда Алиса злилась на Макса. Злилась на себя. Злилась на мать, которая познакомила их три года назад и всячески препятствовала разрушению такого чудесного, с ее слов, союза.
Как только Макс вновь ошибался, Алиса ненавидела себя за то, что в прошлый раз дала ему шанс. За то, что она вновь потеряла время – лучшие годы своей жизни рядом не с тем человеком.
Но еще больше девушка ненавидела себя за страх одиночества. Она шла на поводу этого страха. Корила себя и шла. Поэтому стоило лишь Максу пустить ее в свои объятия, признаться в любви со слезами на глазах, Алиса возвращалась к началу – к аксиоме о том, что в отношениях важны лишь чувства и ничего больше.
Она прощала ему случайные переписки со случайными девушками, пренебрежительное отношение к важным датам, запойные ночные вечеринки, на которые он никогда ее не звал, и его дикую, первобытную злость, вырывавшуюся на волю каждый раз, когда она пыталась расставить в их жизни все по своим местам.
− Ты просто не можешь жить без скандалов, − орал Макс, когда Алиса пыталась лишь поговорить о том, что ее волновало в их отношениях. – И проблема не во мне и не в наших отношениях. Ты же это понимаешь? Ты найдешь другого парня, и у вас начнется все то же самое. Потому что твоя назойливая потребность устроить скандал никуда не испарится. Она будет преследовать тебя до конца жизни. Это твой характер. Смирись. Я же смирился с тем, что ты без конца предъявляешь мне претензии на ровном месте.
В такие моменты ее словно парализовало. Рвущийся наружу голос затихал. Но лишь на время.
И сейчас, 31 декабря, в момент приближающейся полуночи Алиса решила наконец оставить в старом году все, что делало ее несчастной: любовь к Максу и нелюбовь к себе.
Макс обещал освободиться с работы пораньше. Они собирались вместе приготовить праздничный ужин. А после встретить под звон бокалов с игристым и бой телевизионных курантов Новый год. Парень прекрасно знал, для Алисы этот праздник в тысячу раз важнее дня рождения. Но он все равно не сдержал обещание. В телефоне Алисы звучали долгие гудки, а сообщения в мессенджерах оставались без ответа.
Девушка одна накрыла праздничный стол, нарядила елку, украсила гирляндой витражные окна, открывающие вид на вечерний город, укутанный снегом. Она без конца подходила к окну в надежде увидеть на подъездной дороге белую «мазду» Макса. Но на парковке лишь суетились незнакомые люди, вытаскивающие из автомобилей то пакеты из продуктовых супермаркетов, то перевязанные бечевкой ели, купленные за несколько часов до курантов на ближайшем елочном базаре.
Оставалось полчаса до наступления Нового года. Алиса выключила телевизор, потушила свечи, открыла бутылку Просекко и налила шампанское до краев бокала.
− Алиса, включи All by myself, − почти что плачущим голосом произнесла девушка.
Портативная колонка мгновенно среагировала:
− Включаю Celine Dion – All by myself.
Девушка сняла платье, укуталась в бежевый вязаный плед и плюхнулась в кресло с бокалом шампанского в руках.
Через полчаса за окном пышными орхидеями расцвел на черном небе праздничный салют. Он говорил о том, что наступил новый год. Он кричал о том, что Макс в очередной раз не сдержал слово.
Девушка допила бутылку шампанского, швырнула ее под стол. Взяла подушку с дивана, бросила ее на пол и легла спать. Она больше всего на свете хотела стереть из памяти этот день. День, который доказал ей, что чувства могут не только вознести человека к небесам от счастья. Но и заживо закопать в сырую холодную землю его гордость и самоуважение.
